Дитя войны, я вровень встал тем скорбным датам
Великая Отечественная война неожиданно ворвалась в жизнь советской страны ровно восемьдесят лет назад, 22 июня 1941 года. Этот день, круто отделив все вчерашнее от суровой действительности, никогда не изгладится из памяти народа России и других государств. Около четырех часов утра, когда миллионы советских людей ещё безмятежно спали, почти на всем протяжении западной государственной границы СССР внезапно разорвались тысячи бомб и снарядов. Гитлеровское командование бросило против нашей страны всю мощь своей армии и армий своих стеллитов. 190 дивизий насчитывали пять с половиной миллионов солдат и офицеров, большое количество танков, самолетов, орудий и минометов. На рассвете мирного июньского воскресного дня эта громада обрушилась на нашу страну, на наши города и села.
В жестокую схватку с фашистами первыми вступили отряды советских пограничников, сражавшихся вместе с частями пехоты, артиллерии и авиации. Легендарной славой покрыли себя героические защитники Брестской крепости, удостоенной почетного звания «Крепость-Герой». 68 участников обороны Брестской крепости удостоены государственных наград, а командир полка майор Петр Гаврилов и начальник погранзаставы Андрей Кижеватов – звания Героя Советского Союза.
В книге «Солдат трех армий» немецкий офицер Бруно Винцер написал: «Воскресенье 22 июня 1941 года в 03.05 в воздухе над нами заревели эскадрильи бомбардировщиков Геринга. Над нашими головами, словно чудовищный ураган, с воем проносились снаряды всех калибров, они обрушились на спящие деревни, уничтожали жилые дома и хозяйственные строения, разрывали на части людей и животных. Пламя пожаров озаряло местность и ту узкую полосу, сквозь которую мы мчались на восток…»
А вот как свидетельствует наш земляк Борис Алексеевич Гладков. «Я проходил, — рассказывает он, — срочную службу в Бресте, в семистах метрах от знаменитой теперь крепости-Героя. Был рядовым взвода звукоразведки 447-го артполка резерва главного командования. 21 июня личный состав полка по команде «отбой» лег в своих казармах спать, предвкушая воскресный отдых. А война представилась рядом…
Я очнулся: «боже мой! Что такое?». Не могу понять, что творится: койка подо мной отбивала дробь, стены казармы дрожали, оконные стекла со звоном разлетелись. В окна казармы увидели светопредставление, ураганище, думали – гроза… Мы не сразу поняли, что это настоящая война, но разрывы снарядов и бомб убедили нас – это война. Гигантский огневой шквал обрушился на крепость. На наш полк градом посыпались фашистские снаряды. Появились раненые и убитые.
Тем временем командир батареи Орлов, командиры дивизионов Логинов, Савин с артиллерийскими расчетами выводили на огневые позиции тяжелые орудия.
Немецкие летчики свирепствовали, гонялись, бомбя и обстреливая из пулеметов, буквально за каждым человеком. Батарейцы отстреливались от них даже из карабинов… И сумели-таки, потеряв многих убитыми и ранеными, открыть вскоре огонь по противнику из двух 152-миллиметровых орудий-гаубиц. Били по переправляющимся через Буг фашистам, разметали в клочья пулемет диверсантов на чердаке одного из домов. Стреляли по аэростату с немецкими корректировщиками. Но вскоре наши орудия были выведены из строя. Бой продолжали другие батареи. Капитан Савин сумел орудийным залпом уничтожить переправу. Немцы восстановили ее лишь через сутки…
Защитники Брестской крепости дрались уже в окружении, мы уже отбивались отдельными группами. Затем сгруппировались под знамя 447-го полка и во главе с полковником Мавриным прорвались к своим…»
В свое время мне довелось побывать на местах тех жестоких боев в крепости. Это посещение оставило в моей памяти неизгладимый след на всю жизнь.
Наше детство пришлось на те суровые года. Отцы ушли на фронт, матери заменили отцов у станков и в поле, кому в 1941 году было по 8-12 лет или чуть больше несли тяжелую трудовую вахту в тылу. Они не были в действующей армии, но многое видели, слышали и пережили за эти долгие 1418 дней и ночей, пока длилась война.
К началу войны мне шел восьмой год. Жил я в деревне Накуларово 22 июня 1941 года мы работали в поле, пололи хлеба от сорняков. Неожиданно появился посыльный на лошади и сказал, что началась война. Мужикам, кто подлежал призыву в армию, вручали повестки. День проводов на завтра для всех получился очень трудным. Проводить отправлявшихся на фронт собрались отцы, матери, жены, сестры, братья и многочисленная детская ватага.
Некоторые провожали мужчин до райцентра. У райвоенкомата призывники стояли в строю перед машина, на которых их должны были отправить до железнодорожной станции. Выступали руководители военкомата, райкома партии. Речи у всех выступающих были, как правило, короткими и заканчивались примерно одинаково: «Враг будет разбит! Победа будет за нами!» Но стоявшие в толпе старики, видимо,с высоты своего житейского опята были настроены менее воинственно и потому говорили друг другу, что проводы эти скорее всего прощальные.
Да и чуткие женские сердца предсказывали женщинам, что видят они своих дорогих мужчин, своих любимых мужей в последний раз.
Когда секретарь райкома объявил 15 минут на прощание с родственниками, а потом погрузку в машины, женщины бросались на шеи мужчин и кричали, дети цеплялись за юбки, плакали.
Первое время после проводов люди сидели по домам, общались в основном с соседями, говорили негромко, как будто в доме покойник. Потянулись долгие дни ожиданий и робких надежд, что наши отцы обязательно победят этих злых врагов и вернутся домой.
Время шло, и вот почтальон, молодая, бойкая Мария, стала приносить такие долгожданные первые треугольники – письма с фронта. Писались они и отправлялись без конверта, ввиду их большого дефицита, а зачастую и полного отсутствия во фронтовых условиях. Лист или два листа письма с одной чистой страницей складывались хитрым способом в легко открываемый треугольник, указывался домашний адрес получателя и обратный – Полевая почта №…
Больше всего в деревне наделали шума первые треугольники. Получившая такое желанное письмо семья делилась своей радостью с соседями. Вечером после работы собирались соседи и просили обладательницу треугольника прочитать. А когда она не соглашалась: «Это же мне письмо написано», говорили: «А наши что, на другой войне воюют или другую землю защищают». После этого они вместе, дружно читали письмо, долго обсуждали его, справедливо подвергая последнюю фразу автора: «У меня все хорошо. Обнимаю, целую». Не в объятиях и поцелуях, конечно, сомневались, а в том, что все у него хорошо. Чего уж там хорошего на фронте?! Когда покормят, а когда и нет, круглые сутки в окопах, и под дождем, и под солнцем. А пуля-дура или осколок в любой момент прилететь могут.
Первое военное лето как-то быстро закончилось. Без лучших работников мужчин было трудно в колхозе и в личных хозяйствах. Но женщины и старики понимали, что на фронте труднее. Был лозунг «Все для фронта, все для победы!»
В конце лета 1941 года из оккупированных зон стали поступать семьи беженцев и группы немцев, выселенных по решению правительства из Поволжья. К нам в деревню прибыли две семьи, их мужчин в армию не брали, они трудились в тылу в колхозе, были хорошими специалистами.
В 1942 году моего отца призвали на фронт. Еще он должен был доставить пару лошадей вместе с упряжью для фронта. Но в дороге случилось несчастье, он получил травму головы, в тяжелом состоянии его привезли домой, а потом отправили в Тобольск на лечение в больницу. Месяц он пролежал в ней. При выписке врачи приравняли его ко 2 группе инвалидности, запретили выполнять тяжелые работы.
Я учился в школе села Куларово. В 1942 году к нам привезли детей из города Ленинграда, организовали детский дом. Мне с ними довелось учиться в одном классе два года, до окончания блокады.
Окончил 4 класса, в связи с болезнью отца мне пришлось впрягаться в работу до конца войны. За труд во время войны я получил медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
В 1946 году я хотел продолжить учебу, обратился в дирекцию школы, но мне отказали, сказали, что я уже по возрасту не подхожу, а вечерней школы в то время не было. Мне пришлось работать в колхозе до призыва в армию. Учебу я продолжил после службы в армии, будучи уже семейным человеком, окончил 10 классов Вагайской вечерней школы, потом Тобольское училище механизации сельского хозяйства, Ишимский сельскохозяйственный техникум.
Службу в армии я начал в 1952 году. Сначала нас привезли в Латвию, в город Венепилс. Там я прошел курс молодого бойца. Когда приняли присягу, нас повезли для дальнейшей службы в Германию в ГСОВГ. Доехали до границы, до города Бреста. Пока формировали состав за границу, у нас были целые сутки, чтобы посмотреть, как начиналось нападение на нашу страну. Экскурсоводы водили нас по Брестской крепости, которая приняла первые удары фашистской германии, рассказывали о подвигах защитников и показывали места ожесточенных боев, где небольшие горстки оставшихся защитников крепости отбивали атаки немцев до последнего патрона. Это было ужасно смотреть и слушать. Тогда крепость была еще в развалинах.
Служил я в Германии три с половиной года, там я впервые встретил немцев, которые хотели поработить наш народ. Возможно, были и те, кто почти дошли до Москвы…
17 июня 1953 года немцы снова, конечно, не без участия союзников организовали крупное вооруженное восстание, чтобы мы освободили их территорию. Нам объявили боевую тревогу. Мы находились в полной боевой готовности. Даже спали имея при себе оружие, в любое время нас могли поднять по боевой тревоге, пока шли переговоры между властями. Договорились решить все вопросы мирным путем, а организаторов восстания арестовали.
Я учился в это время в полковой школе, на инспектора по химической защите от отравляющих ядохимикатов. Когда в полк добавили танковый батальон, нас, младших командиров, имеющих звание младших сержантов, направили на учебу в танковое училище, потому что командиров и механиков-водителей не хватало. После окончания училища мне присвоили звание сержанта, назначили командиром танка Т-34. Дальнейшую службу я проходил в танковом батальоне до осени 1955 года. По окончании срока службы был уволен в запас. Когда пришел вставать на воинский учет в райвоенкомат, мне предложили службу по соей специальности в Уральском военном округе. По семейным обстоятельствам я не смог продолжить службу далеко от родителей. Окончил Тобольское училище механизации сельского хозяйства и в 1956 году поступил на работу в Березовску МТС. Проработал в ней на разных должностях до 1993 года, до выхода на пенсию, 37 лет.
…А Брестская крепость теперь находится в другом государстве – Белоруси. Вот что рассказала о ней Нина Дмитриевна Мельникова, которая живет недалеко от Бреста: «Брестская крепость – огромный памятник всем героям-защитникам. Сердце плачет, когда смотришь на скульптуру «Жажда» — каменного бойца, который держит каску. Первая мысль – наполнить каску до краев водой. Наверное, люди так и делают: в ней всегда есть вода. Сейчас здесь много красивых цветов, огромные клумбы. Восстановлен белоснежный собор. У Вечного огня стоят в почетном карауле молодые люди, они здесь и в дождь, и в снег хранят молчание, люди серьезные, строгие. Приезжают сюда люди молодые и старые из бывших республик СССР. О героях помнят, ими гордятся и в честь их в День Победы гремит торжественный салют».
Дмитрий ХАТИН, ветеран Великой Отчественной войны и труда с. Вагай
