В войне неизвестной суровой редел ликвидаторов строй
«Чернобыль… Небольшое, милое, провинциальное украинское местечко, утопающее в зелени, вишнях и яблоках. Летом здесь любили отдыхать многие киевляне, москвичи и ленинградцы. Собирали грибы, в избытке водившиеся в здешних лесах, загорали на восхитительно чистых берегах Киевского моря, ловили рыбу. И казалось, что удивительно гармонично и неразрывно ужились красота полесской природы и упрятанные в бетон четыре блока атомной станции, расположенные неподалеку к северу от Чернобыля…»
Этими словами была открыта ежегодная встреча учащихся Вагайской средней школы с участниками чернобыльской трагедии. Данное мероприятие состоялось 26 апреля – в День памяти жертв, погибших в радиационных авариях и катастрофах. В этом году авария на Чернобыльской атомной электростанции отметила тридцатилетний юбилей – ровно тридцать лет прошло с того дня, когда на четвертом блоке начался эксперимент. К сожалению, план был плохо продуман. Операторы остановили реактор слишком быстро, не успев проверить, хватит ли энергии. Тогда они решили запустить его снова. И это была их ошибка, так как реактор нельзя запускать сразу после остановки – их попытка не дала результата. Операторы решили ускорить ядерную реакцию, вытащив несколько стержней, замедляющих нейтроны, но реактор все равно не работал. Было принято решение отключить систему защиты… В 1 час 23 минуты 40 секунд реактор вышел из под контроля, а еще через 4 секунды произошел взрыв. Это случилось в памятном апреле.
Первыми жертвами аварии стали операторы реакторного цеха Валерий Ходемчук, который не был найден и навечно остался в том четвертом энергоблоке, и Владимир Шашенок, скончавшийся от ожогов через несколько часов.
Реактор был разрушен, а вокруг здания образовались завалы. Главной опасностью после взрыва являлся пожар. На кровле были разбросаны куски радиоактивного графита, радиоактивные и токсичные вещества содержались и в продуктах горения. В таких тяжелых условиях, ночью, когда в любой момент могло произойти обрушение конструкций, на которых держалась крыша, пожарные команды тушили реактор. Пожар был частью катастрофы, которая продолжала развиваться по своей логике.
Реактор в момент взрыва перестал существовать как управляемая система, но продолжал работать, раскалившись до двух тысяч градусов и выбрасывая наружу радиоактивность. Было непонятно – как и чем можно остановить неуправляемую цепную реакцию и можно ли вообще это сделать…
Глубокой ночью 27 апреля было эвакуировано всё население Припяти – 47 тысяч человек. Диктор радио сообщил о сборе и временной эвакуации и необходимости взять вещи и продуктов на три-четыре дня. Многие наивно в это верили и отправлялись в путешествие налегке, даже не предполагая, что уезжают навсегда.
После в тридцатикилометровую зону вокруг Чернобыльской атомной станции стали прибывать специалисты, командированные для проведения работ, а также воинские части, как регулярные, так и сформированные из срочно призванных резервов. Их позднее стали называть «ликвидаторами». Общее количество ликвидаторов, включая последующие годы, составило 800 тысяч человек. Среди них были и представители нашего района: А. А. Аверин, А. И. Бабиков, Н. А. Бакланов, В. П. Огорелков, Э. И. Чернашей, Н. А. Чусовитин, В. А. Мурзин и М. И. Шарипов.
«Меня призвали в июне 88‑го на три месяца, но пробыть пришлось шесть. Изначально я работал химиком-дезинфектором, а через месяц определили в столярку, так как не хватало рабочих строительных профессий. Изготовляли окна, гробы. Полмесяца находился в самой Припяти, где проводили дезинфекцию. Работали в специальных костюмах и ватных масках. Спасательным средством тогда была минеральная вода, которой насчитывалось пятьдесят сортов. Ее в основном пили, а чтобы хоть как-то понизить уровень радиации, полоскали рот и горло, мыли ноги. Так прошло полгода. Только после нового года я вернулся домой. Мое пребывание в Чернобыле никак не повлияло на мою семью, а точнее, на двух дочерей. Они родились здоровенькими, крепенькими», – поделился своими воспоминаниями М. И. Шарипов.
«Когда все это началось, я работал на Крымской атомной электростанции. 9 мая нас всех срочно собрали и, как говорится, «добровольно-принудительно» отправили в Чернобыль. Отсылали в командировку на десять дней, но пробыли там, где царили хаос и неразбериха, двадцать семь. В основном там трудились местные, а после стали прибывать из других мест. По приезде мы должны были делать саркофаг, но, увидев все воочию, встал вопрос: либо отправлять людей обратно, либо предоставить другую работу.
После недолгих обсуждений было принято решение начать отсыпку площадки вокруг реакторов. Техника шла со всей страны. Мы засыпали все сухим бетоном. Бульдозера же, которые расчищали территорию, работали не более трех суток, так как выходили из строя – ломалась из‑за радиации электроника.
Самым сложным временем был период до 18 мая 1986 года. Это когда в воздухе летал радиоактивный иодид и было очень трудно дышать. На помощь к нам тогда приехали харьковские военные. Они снабжали лекарствами, брали ежедневно кровь для анализа, и жить становилось как‑то легче», – после добавил В. П. Огорелков.
Н. А. Бакланову и Н. А. Чусовитину также пришлось нелегко в это время. Как и всем, им приходилось дезактивировать вычислительную технику, ремонтировать отказавшие блоки оборудования, расставлять его, перезаписывать архивные данные и многое другое. Работать было, несомненно, очень трудно – пятнадцать дней по двенадцать часов без выходных, в условиях замкнутого пространства.
Рассказы гостей школьники слушали на одном дыхании, а после вместе с учителями задавали интересующие их вопросы. Присутствующие почтили минутой молчания тех ликвидаторов, чьи имена навсегда останутся в истории и памяти народа.
По окончании мероприятия заместитель главы района М. П. Фролов и заведующий отделением срочного социального обслуживания и социально-консультативной помощи С. З. Сунгатулина вручили каждому участнику ликвидации аварии на Чернобыльской электростанции юбилейную медаль и небольшой подарок.
